воскресенье, 01 апреля 2007
Сауроныч, "Ты один из нас"Когда жизнь станет тоскливой и скучной – попей молока
Скажи себе: "Жизнь удивительна и не легка!"
Уйдешь ты из дома, уйдешь навсегда. Такое вытворял и я.
Вспомни о том, что ты – не один, ты один из нас!
Когда в этой битве ты выжил один, — не хмурься, не плачь,
Вспомни, что жизнь дарит любовь, но она же палач.
Расскажи сам себе свой забытый стих, перескажи пять раз!
И ты поймешь, что ты – не один, ты один из нас!
Когда ты упал и не можешь подняться, как не хотел.
Вспомни, что в жизни ты уже сделал, а что не успел.
На ноги встань, себя не жалея, таков мой приказ,
Даю слово - ты сможешь подняться... ведь ты один из нас!
Здесь нет белых, здесь нет равных, здесь только мы.
Здесь не растут, здесь не цветут цветочки, здесь тлеют гробы.
И вроде бы те – не Ален Делон, скорей Карабас Барабас,
И все-таки помни, что ты – не один, ты один из нас!
Уходят в последнюю осень поэты, остаются стихи,
И никогда не допеть нам куплеты, не отмолить грехи.
Смерть не подарит еще денек, не даст даже час.
И как не жаль, но все потому, что ты один из нас!
-
-
01.04.2007 в 13:00потому что рай, уготованный мне, это здесь,
где токует глухарь и брусника буравит мхи,
и воздушная мякоть режется на куски.
Моя руна – Терс, моя музыка "Megadeth",
и такой огонь в груди моей и окрест,
что ни дать ни взять собирается божья рать
силу адскую воевать.
Что, мой ангел, покурим спина к спине –
помнишь, как обегали пули – на той войне?
Ничего, отбились, сносили кевлар до дыр,
и теперь отобьемся, несмотря на гребаный мир.
И теперь отобьемся – работа, дети, семья,
и в сухом остатке останешься ты, не я...
и на камень гранитный уронит яблоня цвет
голубые глаза, твою мать, голубой берет...
* * *
Господь небес и огня,
Господь земли и воды,
сфотографируй меня
в мои блаженные дни,
когда горит бересклет,
и точит мед иван-чай,
и расставания нет,
и невозможна печаль,
чтобы на карточке той,
среди твоей черноты,
я был такой же простой,
и невозможный, как Ты,
чтобы в момент, когда Ты,
из тьмы достанешь меня,
не исказились черты,
при свете Судного дня.
* * *
Там, где сердце твое не сгорит
на полынном огне,
начинается вид
горизонта на черной стерне,
начинается рать
белых ангелов, нимф и харит,
там, где сердце твое не сгорит
и не сможет упасть.
Высоко-высоко
ты за ними взлетишь в небеса,
широко-широко
расщеперишь пустые глаза,
и увидишь во сне
то, чем ты пренебрег наяву—
как по черной стерне
ветер гонит сухую траву..
Дмитрий Мельников
-
-
01.04.2007 в 14:19потому что рай, уготованный мне, это здесь,
где токует глухарь и брусника буравит мхи,
и воздушная мякоть режется на куски.
Моя руна – Терс, моя музыка "Megadeth",
и такой огонь в груди моей и окрест,
что ни дать ни взять собирается божья рать
силу адскую воевать.
Что, мой ангел, покурим спина к спине –
помнишь, как обегали пули – на той войне?
Ничего, отбились, сносили кевлар до дыр,
и теперь отобьемся, несмотря на гребаный мир.
И теперь отобьемся – работа, дети, семья,
и в сухом остатке останешься ты, не я...
и на камень гранитный уронит яблоня цвет
голубые глаза, твою мать, голубой берет...
* * *
Господь небес и огня,
Господь земли и воды,
сфотографируй меня
в мои блаженные дни,
когда горит бересклет,
и точит мед иван-чай,
и расставания нет,
и невозможна печаль,
чтобы на карточке той,
среди твоей черноты,
я был такой же простой,
и невозможный, как Ты,
чтобы в момент, когда Ты,
из тьмы достанешь меня,
не исказились черты,
при свете Судного дня.
* * *
Там, где сердце твое не сгорит
на полынном огне,
начинается вид
горизонта на черной стерне,
начинается рать
белых ангелов, нимф и харит,
там, где сердце твое не сгорит
и не сможет упасть.
Высоко-высоко
ты за ними взлетишь в небеса,
широко-широко
расщеперишь пустые глаза,
и увидишь во сне
то, чем ты пренебрег наяву—
как по черной стерне
ветер гонит сухую траву..
Дмитрий Мельников
-
-
01.04.2007 в 18:42