Любить до смерти кого-то, кого ни следа никогда не видел, ни голоса не слышал, - в этом все христианство. Человек стоит у окна и смотрит на падающий снег, и вдруг в нем разгорается радость, невыразимая человеческим языком. В глубине этой единственной минуты он испытывает таинственное спокойствие, которое не затрагивают никакие его внутренние волнения: тут и есть пристанище, единственное, потому что рай – это ничто иное, как любовь к Богу, и нет худшего ада, чем остаться без Него» (Жульер Грин. Дневник II. 1940-1945)